Я училась в музыкальной школе где-то с подготовительной группы детского сада и до 8 класса. Музыкальная школа была хорошая - ДМШ №3 им. Мясковского, в центре. Что естественно, ведь этим занималась моя мама. Мы должны были ходить в хорошую музыкальную школу, а не дворовую, поступить в одну из первых гимназий и т.п.
Тогда я всего этого не знала. Прошла прослушивания и училась. И время от времени у нас были концерты. И на нескольких из них бы Шаинский. Что-то он пел сам, что-то мы тоже пели. На каком-то вечере, помню, мы ему подпевали маленькой группой, стоя совсем рядом. А потом он нам подписывал программки. У мамы, возможно, даже какие-то сохранились. Я знала, что он композитор, но понятия не имела, насколько известный и сколько вложил в детские песни. Он был обычным взрослым, который с нами разговаривал, смеялся и шутил. И всегда был нами доволен (в отличие от руководителя хора).
И вот я пошла в школу. В первом классе 1 сентября прогуляла (задержались в Крыму у тети), а во второй класс пошла на линейку вместе со всеми. А там такие старые репродукторы стояли на стадионе и из них с дикими помехами, треском и шипением доносились песни Шаинского.
И я стала возмущаться, что так их нельзя слушать, и кто-то из старших сказал, что пластинки заезжены, потому что всегда используются, а других нет.
И я, наивная чукотская девушка (как я сегодня узнала, из Урюпинска), ответила: "Так можно было Владимира Яковлевича позвать, он бы сам их спел." И все надо мной смеялись.
R.I.P.
